На каникулы выдался сильный мороз. Москва стояла белая, нарядная; в скверах застывшие деревья закудрявились от инея. Юра и Саша бежали с катка. Мороз колол им щеки, пробирался сквозь варежки к закоченевшим пальцам. До дома было уже недалеко, но, пробегая мимо аптеки, мальчики заскочили туда погреться. Поеживаясь и подпрыгивая, они прошли в уголок и увидели около батареи старушку. Она была в теплом пуховом платке. На горячих трубах сушились ее мокрые варежки. Увидев мальчиков, старушка поспешно сдвинула в сторону свое имущество и, вытянув из пухового платка остренький подбородок, сказала: — Грейтесь, грейтесь, голубчики! Разошелся батюшка-мороз, нечего сказать! Бежишь — и ног своих не чуешь. — Замерзли, бабушка? — весело спросил Юра. Саша бегло взглянул на красные сморщенные щеки, на тоненькие, как ниточки, морщинки. — Замерзла, деточки! — вздохнула старушка. — И вот, скажи на милость, никуда не хожу, а тут, как на грех, выбралась из дому! — Пояснила: — За дровами пошла. Дрова у нас кончились. Раньше все, бывало, дочка моя с соседкой привозила, а сейчас дочка в отъезде, а соседка заболела, — дай, думаю, я сама пойду... Мороз — ведь он, батюшка, и на печи найдет, коли печь не топлена! Вот и пошла. А на складе-то перерыв, а у меня уж руки-ноги не свои, и мороз дыханье забил. Добежала до угла — да в аптеку! А сейчас уж о дровах и не думаю, только бы до своего дому добраться! Старушка натянула теплые варежки, поправила на голове платок. — Пойду я... Грейтесь, ребятки! — А мы тоже домой сейчас! У меня Дед Мороз половину носа отгрыз! засмеялся Юра. — А у меня ухо всю дорогу жевал! А зато каток подморозил здорово! Летишь и, как в зеркале, себя видишь! — сказал Саша. — Вы уши-то под шапки подберите, а то как сыроежки они у вас торчат, — забеспокоилась старушка. — Долго ли отморозить. — Ничего, нам близко. — Ну-ну... Мне тоже недалеко. Пойду уж я, пожалуй, — заторопилась старушка. — И мы пойдем, бабушка! * * * Ребята вышли из аптеки и, подпрыгивая, побежали вперед. Оглянувшись, они увидели старушку. Она закрывала лицо от ветра и шла осторожно, видимо боясь поскользнуться. — Бабушка! — окликнули мальчики. Но старушка не услышала их. Мальчики решили подождать. Засунув в рукава замерзшие руки, они нетерпеливо топтались на месте. — Скажи пожалуйста, опять встретились! — радостно удивилась старушка, увидев перед собой знакомые лица. — Вот так встретились! — расхохотался Саша. — Немудрено! — фыркнул Юра и, наклонившись сбоку к пуховому платку, весело крикнул: — Мы вас ждали, бабушка! Держитесь за меня. — Нас мороз боится! — кричал Саша. Старушка, ухватившись за Юрин рукав, быстро засеменила по мерзлому тротуару. Пробегая мимо ворот, на которых было написано большими буквами: «Дровяной склад», она подняла глаза и с огорчением сказала: — Открылись теперь! Ишь ты... И квитанция у меня! Да уж бог с ними, с дровами! Саша остановился: — Постойте... Это ведь быстро! Вы подождите, а мы возьмем с Юркой! Давайте квитанцию!.. Юрка, возьмем дрова! — Конечно, возьмем! Что нам стоит! — хлопая варежками, сказал Юра. Давайте квитанцию, бабушка! Старушка растерянно поглядела на них, порылась в варежке, нашла квитанцию. — Да как же это? — передавая Саше квитанцию, сказала она. — Да с чего же это вы тут морозиться будете? Я уж как-нибудь нынче обойдусь с дровами-то, у соседей одолжу... Вон дом-то мой стоит! Ворота красные! Пойдемте и вы со мной — погреетесь! — Да мы сами возьмем! И привезем сами! — решил Саша. — Идите домой!.. Юрка, проводи! Да узнай толком адрес! — распорядился он. Старушка еще раз взглянула на раскрытые ворота склада, на Сашу и, махнув рукой, быстрыми шажками пошла по улице, Юра пошел за ней. Когда он вернулся, Саша вместе с возчиками уже складывал на санки мерзлые бревна и деловито командовал: — Сухих, дяденька, кладите! Березовых! Это для старого человека дрова!
***
В это время на кухне соседка говорила бабушке: — Да как же это вы, бабуся, распорядились так? Сунули ребятишкам ордерок и пошли! — Да так и распорядилась, Марья Ивановна! Да не я и распорядилась-то, а они! Ведь вот какие ребята-то славные! Не померзли бы только! — Да что они, знакомые вам, что ли, бабушка? — спросила соседка. — Знакомые, Марья Ивановна! Как же не знакомые? С полчаса в аптеке вместе стояли и домой вместе пошли! — отвечала старушка, снимая с себя платок и приглаживая седые, прилипшие к вискам волосы. Саша и Юра крепкими кулаками застучали в дверь и в облаке морозного пара появились на пороге. — Дрова привезли, бабушка! Принимайте дрова! Куда складывать? Давайте пилу! Перепилить надо! А топор есть? Давайте топор! — командовал Саша. — Пилу и топор! Сейчас все перепилим и расколем вам! Что нам стоит! кричал Юра. — Боевые внучата у вас, бабуся! Командиры, — басил за их спиной возчик. — Самых знаменитых дровишек привезли! — Ах ты, батюшки! Привезли! Марья Ивановна, привезли! А вы говорите знакомые ли? Да при чем же тут знакомство наше, Марья Ивановна, когда галстуки-то на них красные? А во дворе уже слышался бойкий стук топора, визжала пила; веселые мальчишеские голоса с басовитыми нотками распоряжались спешно мобилизованными во дворе малышами: — Носите в сени! Складывайте столбиками! ...Хлопнула дверь. Саша, сбросив перед печкой щепки, отряхнул варежки и сказал: — Все, бабушка! Не поминайте лихом! — Соколы вы мои... — растроганно сказала старушка. — Дело-то какое мне сделали, голубчики! — Нам это ничего не стоит, — смущенно сказал Юра. Саша кивнул головой: — Для нас это простое дело! |
